Свежие статистические данные показывают, что промышленное производство в России продолжает своё падение. Провозглашённое правительством Медведева импортозамещение остаётся лишь пиаровским слоганом. Очевидно, что чиновники и крупный бизнес не хотят ничего менять в экономической модели и просто ждут «отскока» нефтяных цен. Но эти ожидания напрасны. Так считает член Президиума, секретарь ЦК КПРФ Юрий Афонин.

Понятие «кризис» в китайском языке обозначается двумя иероглифами – «вэй» и «цзи». У каждого из этих иероглифов несколько значений, но чаще всего первый иероглиф переводят как опасность, а второй – как возможность, удобный случай. В этом видна мудрость языка нашего великого соседа. Действительно, кризис всегда представляет опасность, но также и открывает новые возможности для качественного скачка в развитии.

Это в полной мере относится и к нынешнему российскому кризису. Падение мировых цен на энергоносители лишний раз показало бесперспективность сырьевой модели экономики. А введение санкций против нашей страны сделало остро необходимыми возрождение и развитие отечественной промышленности и сельского хозяйства. Не уловить эти веления времени просто невозможно. Российская власть отреагировала на них, выдвинув тезис об импортозамещении. Президент дал правительству ряд поручений по работе в этом направлении. С лета прошлого года лозунг импортозамещения стал общим местом в речах практически всех наших чиновников. Но это речи. А что происходит в реальности?

На днях Росстат опубликовал данные об индексе промышленного производства за шесть месяцев 2015 года. Данные неутешительны: в первом полугодии текущего года промышленное производство составило 97,3% от уровня первого полугодия 2014 года. Таким образом, до настоящего момента кризис не стал шансом для возрождения российской промышленности.

Более того, мы убеждены в том, что реальное падение промышленного производства значительно больше. Ведь при расчете индекса промышленного производства используется официальный показатель инфляции, а его достоверность не выдерживает никакой критики. За последние полтора года рубль девальвировался на 70%. Для страны, где импортными являются около половины продовольствия и порядка 70% промтоваров и лекарств, такая девальвация национальной валюты неизбежно означает почти такой же рост цен. Но чиновники пытаются нас уверить, что за эти полтора года инфляция составила всего 20%.

Сегодня госструктуры уже не обладают монополией на статистическую информацию. Так, активно развивается агрегация данных о росте цен на различных интернет-площадках. При этом данные поступают от самих российских граждан. Одной из крупнейших площадок такого рода является сайт «Ценомер» (tsenomer.ru). Здесь, в частности, можно узнать, что за последние полтора года в Москве (именно по столице имеется наибольший массив данных) сахар подорожал на 70%, растительное масло – на 50%, молоко – на 30% (и это несмотря на сезонное летнее снижение цен). А вот найти какой-нибудь товар или услугу, которая за это время подорожала всего на 20% (то есть на уровень официальной инфляции), весьма сложно.

Расходы на развитие национальной экономики в бюджете только сокращаются, а кредитные ресурсы остаются слишком дорогими для реального сектора. Складывается ощущение, что правительственные чиновники и близкий к ним крупный российский бизнес на самом деле совершенно не готовы отказаться от сырьевой экономической модели, сложившейся в России за годы капитализма. Они просто ждут восстановления высоких цен на нефть. Ведь это позволит ничего не менять. «Отскок» нефтяных цен – это их невысказанная национальная идея. Но она никуда не годится.

В последнее время случились два события, которые ясно показывают: низкие цены на нефть – это всерьёз и надолго. Во-первых, западные страны пришли к определенному соглашению с Ираном по поводу ядерной программы этой страны. Конечно, мы, коммунисты, приветствуем эти договорённости. Потому что эта 80-миллионная страна была наказана санкциями фактически только за то, что имеет смелость проводить независимую политику. Но нужно четко видеть последствия этих событий. Вероятное ближайшее следствие – снятие эмбарго на поставки иранской нефти.

В конкретных цифрах это означает следующее: в прошлом году Иран добыл около 170 млн. т нефти, а перед введением санкций администрацией Буша-младшего иранская нефтедобыча достигала 210-215 млн. т. Отметим, что до исламской революции 1979 года, положившей начало кризису в отношениях Ирана с Западом, эта страна добывала до 300 млн. т нефти! Таким образом, потенциал расширения нефтедобычи в Иране весьма велик. В своё время доля иранской нефти на рынке Евросоюза (куда в основном поступает и российская нефть) достигала 40%. Отметим, что директор по международным связям иранской национальной нефтяной компании NIOC Мохсен Камсари уже заявил, что Иран намерен резко увеличить экспорт нефти и восстановить свою долю на европейском рынке.

Во-вторых, президент Обама выразил намерение в течение 8 лет практически полностью распродать стратегический нефтяной резерв своей страны. На юге США в четырех гигантских подземных хранилищах, пробуренных и промытых в соляных залежах, сейчас хранится около 100 млн. т нефти.

Вероятный прирост добычи иранской нефти и нефтяные резервы США выглядят не так уж внушительно на фоне общемирового годового объёма нефтедобычи (более 4 миллиардов тонн), но их вполне достаточно, чтобы не дать нефтяному рынку подниматься. Очевидно, что низкие мировые цены на энергоносители – неизбежная реальность ближайших лет. И это делает идею ничего не менять в российской экономике и ждать «отскока» полностью несостоятельной. Не говоря уже о том, что такая национальная идея и экономическая программа выглядят постыдными для нашей великой страны. Мы считаем, что России гораздо больше подходит концепция «Индустриального НЭПа», сформулированная на днях на основе программных установок КПРФ лидером нашей партии Геннадием Андреевичем Зюгановым. Это именно тот путь, который позволяет обратить кризис из опасности в возможность.

Пресс-служба ЦК КПРФ