Депутат Госдумы, экс-прокурор Крыма Наталья Поклонская написала в «Живом Журнале» пост, в котором назвала Владимира Ленина и Мао Цзэдуна «извергами XX столетия».

«Парадоксально, но изверги двадцатого столетия (Ленин, Троцкий, Гитлер, Мао Цзэдун), пролившие море человеческой крови, не вызывали такого отторжения, как убиенный со своей Семьей, добрый и милостивый Государь, кардинально улучшивший благосостояние своего народа и причисленный к концу двадцатого столетия к лику Святых».

При этом Поклонская проявила себя ярой поклонницей мифа о «великом царе» Николае II: «Государь Николай Александрович — это железные дороги, самые низкие в мире налоги, доступное для всех образование, самое демократичное рабочее (трудовое) законодательство, прославление Святых, строительство храмов и монастырей, сохранение самобытности России, Николай Второй — это свобода и честь Родины!

Тот невиданный темп, который придал Николай Второй своим реформам — модернизации русской экономики и промышленности, образования, здравоохранения, сельского хозяйства, — был не только сопоставим с петровскими реформами, но и во многом опережал их. Неоконченные итоги реформирования страны Государем всячески были искажены и необоснованно присвоены революционерами».

Стоит отметить, что, во-первых, Владимир Ульянов-Ленин являлся основателем советского государства, правопреемником которого является Российская Федерация, депутатом в парламенте которого и состоит госпожа Н. Поклонская. Называть «извергом» основателя советской цивилизации и человека, который вместе со своей партией буквально спас Россию от полного разрушения и оккупации западными и восточными «партнерами» и «союзниками», — явно большая ошибка.

В-третьих, странно называть «извергом» и ставить в один ряд с Гитлером основателя КНР Мао Цзэдуна. В Китае в целом считают, что его заслуги его перед китайской революцией в значительной степени преобладают над промахами, несмотря на серьёзные ошибки, допущенные им во время «Культурной революции». В том отношении его сравнивают со Сталиным и дают формулу, высказанную самим Мао в отношении великого советского вождя: 70 процентов побед и 30 процентов ошибок.

Очевидно, что Мао — одна из самых крупных исторических фигур китайской цивилизации (и мировой истории). Получив в 1949 г. разрушенную войной с Японией и гражданским противостоянием, малоразвитую, погрязшую в коррупции и общей разрухе аграрную страну, он за малые сроки сделал из неё достаточно мощную державу, которая вошла в клуб великих держав и обладала атомным оружием. В годы его правления процент неграмотности снизился с 80 % до 7 %, продолжительность жизни увеличилась в 2 раза, население выросло более чем в 2 раза, индустриальная продукция — более чем в 10 раз. Ему удалось объединить Китай, а также включить в него Внутреннюю Монголию, Тибет и Восточный Туркестан. Таким образом, называть «извергом» великого вождя Китая, нашего союзника в годы правления Сталина, — явная ошибка.

Прозападная часть российской общественности и «элиты» любит примеры с Запада. Но там уважают своих великих политических и военных деятелей, которые также не отличались гуманностью и буквально залили свои страны кровью, реализуя великие проекты. Так, почему-то в США никто не обвиняет генерала Д. Вашингтона, командовавшего войсками в Войне за независимость, в пролитии «рек крови», наоборот, его память является национальным символом, как и память других «отцов-основателей». В Британии чтят память «кровавого мясника», залившего кровью Англию, Шотландию и Ирландию, лорда-протектора Оливера Кромвеля. Во Франции Наполеон Бонапарт, обезлюдивший страну бесконечными войнами, завоеватель Европы, является национальным героем, его грязью не поливают. Он символ былого величия Франции.

В новой же России поливают грязью Ленина — величайшую фигуру не только русской, но и мировой истории. И возводят на пьедестал хорошего семьянина, возможно, неплохого офицера среднего звена, человека, который не смог обеспечить коренную модернизацию и остановить гибель империи, не смог взять на себя ответственность и противостоять заговорщикам-«февралистам», вступить с ними в бой за Россию. Возможно, он пал бы в этой борьбе, но с честью. Но он предпочёл отказаться от престола, не сделал никаких попыток спастись (хотя было много шансов уйти, вывезти семью). Что в итоге и привело к кровавому финалу.

Первая мировая война показала всю глубину гниения империи Романовых и её «элиты». Революция была закономерна. Не зря самые разумные люди империи — Столыпин, Дурново, Распутин (одна из самых оболганных фигур нашей истории), до последнего пытались предостеречь царя и избежать вступления России в войну с Германией. Они понимали, что большая война прорвёт те «заслоны», которые ещё прикрывают слабые места империи, её коренные противоречия. Понимали, что в случае неудачи в войне революции не избежать. Однако к ним не прислушались. А Столыпина и Распутина устранили.

Весь «гной», который накопился в империи Романовых, прорвался во время войны и привел к революции, сначала либерально-буржуазной, которая уничтожила самодержавие и империю, вызвала развал великой России и вооруженных сил, начало крестьянской войны, когда запылали сотни поместий. Только социалистический поворот Октября позволил большевикам провозгласить советский (красный) проект и спасти русскую цивилизацию и народ от оккупации, рабства и уничтожения.

Изучение Великой войны, в которую Россию втянули наши западные «партнеры» — Англия и Франция, показывает, что необходимо забыть миф о «прекрасной исторической России», «благородных аристократах и офицерах», и красных-большевиках, которые якобы разрушили империю и «испоганили русский народ», превратили русских в «хомо советикус» (совков) с рабской психологией.

Так, разложение армии и тыла заставило наиболее дееспособных генералов принимать жесточайшие меры по наведению порядка уже в 1914-1915 гг. Командующий 8-й армией генерал А. Брусилов приказывал выявлять и наказывать членовредителей: «К глубочайшему моему огорчению, сейчас узнал, что между ранеными, направленными в Садовую Вишню, часть легко раненых в левые руки имеют ясные ожоги, что свидетельствует об умышленном членовредительстве. Приказываю всех таких раненых выделять в особые госпиталя, немедленно же составлять дознания об умышленном членовредительстве и немедленно же, не ожидая выздоровления, предавать суду. Таких раненых не эвакуировать в дальний тыл, а тотчас по выздоровлении отправлять в свои части с тем, что судебные приговоры о них будут приведены в исполнение по окончании войны…» (25 сентября 1914 года).

Началось мародерство. Приказ генерала Брусилова (8-я армия) от 11 августа 1914 г.: «Казаками Терского и Кубанского казачьего войска произведены грабежи в с. Крогулец, 14-й парковой артил. бригадой — в м. Гржималове и др. …Замеченных в мародерстве безпощадно пороть, причем эту обязанность возлагаю на всех без исключения начальствующих лиц, хотя бы виновные и не были им подчинены».

2 июля 1915 г. Приказ по 3-й армии: «В последнее время в районе расположения частей вверенной мне армии стали появляться случаи появления в селениях казаков и др. нижних чинов, самовольно отдающих приказания жителям выселяться из деревень, поджигающих усадьбы, производящих потравы и забирающих безплатно сено, клевер, овес и т.п. …Нельзя забывать, что мы в настоящее время находимся на русской территории, населенной русскими людьми…» (орфография оригинала. — Ред.).

Схожим образом казаки будут себя вести и во время Гражданской войны, когда их боеспособность и движение сильно сковывали огромные обозы с награбленным добром. В свою очередь, отсюда ненависть к казакам со стороны крестьян и рабочих (социальный раскол — одна из слабостей империи Романовых).

Бичом армии стало громадное число шатающихся и рыщущих в тылу солдат. 5 сентября 1915 г. Генерал Алексеев телеграфирует из Ставки на все фронты, отмечая, что мародерство не изжито: «Этому способствует большое число нижних чинов, находящихся в тылу или самовольно отлучившихся или командированных, даже уволенных под разными предлогами».

26 сентября 1914 г. начальник снабжения Юго-Западного фронта издал секретный приказ: «В последнее время на военных дорогах и в населенных пунктах, входящих в тыловой район армий, замечается большое количество бродящих нижних чинов, одиночных и группами, ведущих себя крайне распущенно… Нижние чины следующих на укомплектование армий маршевых команд, а равно и частей ополчения, направляемых к местам назначения, совершенно не имеют воинского вида и отличаются полным отсутствием среди них дисциплины. Кроме того, зачастую означенные команды и дружины совершенно необезпечены горячей пищей и хлебом, а между тем нижние чины не имеют иногда возможности приобрести необходимое продовольствие. Эти обстоятельства порождают среди нижних чинов мародерство, понижают дисциплину и делают их непригодными к службе…»

Из приказа командующего Западным фронтом от 20 сентября 1915 г.: «…В настоящее время наблюдается скопление большого количества бродячих нижних чинов в тыловых районах фронта. Бродят партиями, бродят в одиночку, сосредотачиваясь в более крупных населенных пунктах, где нередко производят различного рода беспорядки и даже грабежи…»

Уже царские генералы вынуждены создавать заградительные отряды и приказывать командирам вдохновлять солдат. Брусилов издает приказ: вести наступление не редкими, а густыми цепями, «а поддержки иметь в еще более густых цепях и даже в колоннах». Причина — низкая стойкость и плохая дисциплина войск, необходимость контролировать рядовых со стороны офицеров. «…Кроме того, сзади надо иметь особо надежных людей и пулеметы, чтобы, если понадобится, заставить идти вперед и слабодушных. Не следует задумываться перед поголовным расстрелом целых частей за попытку повернуть назад или, что хуже, сдаться противнику. Все, кто видит, что целая часть (рота или больше) сдается, должны открывать огонь по сдающимся и совершенно уничтожать их…» (5 июня 1915 года).

Ещё нет Троцкого с его заградотрядами или Сталина с приказом «Ни шагу назад…». Воюет имперская армия, с православными священниками и без коммунистической пропаганды. Однако солдаты массово сдаются в плен, дезертируют, мародерствуют, не хотят воевать, занимаются самострелами. А «благородные офицеры» отсиживаются в тылу.

Брусилов приказывает высшим чинам водить дрогнувшие войска в атаки: «…Многие из гг. начальников стремятся только управлять подчиненными им частями и это даже тогда, когда по очевидности настало время уже командовать, а не управлять; к вечеру 3 июня из семи начальников пехотных дивизий, бывших в составе 12-го корпуса, трое находились в д. Липина, а остальные в той же деревне, где и штаб корпуса, и это в то время, когда, по крайней мере, некоторые части чуть не бежали, а остальные колебались. Не знаю, где в это время были командиры полков, но допускаю, что, глядя на командиров дивизий, и командиры полков в это время собирались где-нибудь по два и по три; генералы и командиры частей не только могут, но и должны быть сзади, чтобы управлять, но до поры — до времени; раз какие-то части дрогнули, вперед не идут, а некоторые уже и поворачивают — место начальников впереди, а не на центральной телефонной станции, где можно оставить и адъютанта. Никаких оправданий в малом числе штыков быть не может…» (июнь 1915 года). Таким образом, и царские офицеры показывают отнюдь не героизм и жажду самопожертвования. Стальная дивизия Корнилова и железная бригада Деникина явно в меньшинстве.

Нынешние поклонники «хруста французской булки» любят говорить о зверском уничтожении офицеров солдатскими и матросскими массами. А не они не подумали о том, что такое отношение было вызвано разделением народа в империи Романовых на две касты: «европейцев» с хорошим образованием и неграмотную и полуграмотную крестьянско-рабочую массу, лишенную тех благ и преимуществ, которые имела «элитарная» прослойка. В армии и на флоте процветал мордобой, отношение к солдатам и матросам как к холопам и крепостным. Офицеры считали себя избранной кастой. Вряд ли солдаты и матросы стали бы убивать Суворова или Ушакова, которые привали иное отношение к простому народу. Разделение народа в империи Романовых на две неравные части: «европейцев» и простой народ, и вызвало этот дикий всплеск ненависти, которая копилась не одно столетие.

Брусилов в своих воспоминания отмечал и другие слабости армии: излагал азбучные истины командования войсками для командиров (до войны они предпочитали не учиться военному делу, а гулять, пить, играть в карты и пр.); говорить правду, не лакировать действительность; командиры должны видеть бой, управлять действиями своих подчиненных, а не сидеть в тылу; "для малодушных, сдающихся в плен или оставляющих строй, не должно быть пощады; по сдающимся должен быть направлен и ружейный, и пулеметный, и орудийный огонь, хотя бы даже с прекращением огня по неприятелю; на отходящих или бегущих действовать таким же способом, а при нужде не останавливаться также и перед поголовным расстрелом"; дисциплину всегда и везде, а тем более в строю, поддерживать строжайшую, забыть на время судебные порядки; не пугаться прорывов и обходов, прорывающихся брать в плен, а обходящих обходить в свою очередь, для чего иметь резервы и живо всеми силами помогать соседям — командиры многих дивизий, корпусов и армий предпочитали смирно сидеть, пока соседи вели тяжелый бой и т. д.

Отмечался крайне низкий уровень общеобразовательной и военной подготовки солдат новых воинских частей. Кадровая русская армия уже к концу 1914 года практически перестала существовать. Большей частью она была выбита в масштабных операциях первого периода войны, а частью просто растворилась в людском море призванных в строй крестьян, из которых в спешном порядке пытались сделать солдат. Вчерашние крестьяне, призванные на войну, не хотели воевать. Их главной заботой было выживание.

Генерал А. А. Маниковский в своем труде «Боевое снабжение Русской армии в 1914-1918 гг.» приводит ужасающие зарисовки отношения к винтовочному боезапасу, которое демонстрировали вчерашние крестьяне, насильно призванные на войну и совершенно не понимающие ее смысл. Маниковский пишет о «картине позорного распутства», когда сотни тысяч патронов бесцельно сваливались в сырые, наполненные водой траншеи позади окопов, а «из ящиков с патронами сооружались траверсы и даже окопные бруствера». Генерал указывает, что миллионы патронов просто оставались в поле при отступлении, поскольку русские солдаты ничуть не пытались обременять себя их вывозом.

«Повсюду [с приходом нового призывного контингента] началось безумное мотовство оружейных патронов, — пишет генерал Маниковский. — На них не смотрели как на драгоценную часть боевого оружия, а как на какой-то ненужный и часто обременительный хлам, который поэтому можно и не очень беречь, а при случае, например, при отступлении, и прямо бросить». Далее А.А. Маниковский приводит пример, когда только в одну из инспекторских поездок генерал-инспектора артиллерии на фронт в прифронтовой полосе «на небольшом участке недавно оставленной позиции было найдено около 8 миллионов вполне исправных патронов». И это только один пример повсеместного развала.

Интересный и глубокий материал оставил штабс-капитан Михаил Лемке — «250 дней в царской ставке». Он служил офицером Ставки Николая II и оставил подробный дневник. При этом привёл документы: приказы и секретные телеграммы, шедшие через Русскую ставку (секретность там была в неудовлетворительном состоянии). Отмечены базовые причины поражений царской армии, её неудач: штыковые атаки на пулеметы и орудия противника; неумение организовать взаимодействие родов войск; провал войсковой разведки; неспособность грамотно использовать артиллерию, жесточайшая нехватка тяжелых орудий (когда они массами стояли в крепостях и на береговых батареях, и в итоге не пригодились или попали в руки врага), боеприпасов, винтовок. Безучастное отношение многих генералов к тому, что враг наседает на соседей (меня не трогают — и ладно), также и в атаке — успех соседей не поддерживали. Развал системы обучения пополнений во время войны: новобранцы не умели толком стрелять, бросать гранаты и окапываться, их нечем было вооружить. Отсутствие боевого духа: массовые сдачи в плен, дезертирства, самострелы.

Сам Лемке, приводя документы, пишет, объясняя причины деградации армии и империи: «Все базируется на страшном общем народном недовольстве своей жизнью, на сознании, что все равно никакими жертвами во время войны не купить новой жизни, нового ее строя. В России человек потерял себя и сделался крайним индивидуалистом, не видя ничего от общества и ближних. Совершенно атрофировал он в себе сознание связи общего блага с огромным целым, он сознает, что в этом целом им никто не дорожит, что он стоит только в счету вагонов пушечного мяса… Ведь любовь к родине отходит в нашем внутреннем сознании все дальше и у многих миллионов совершенно атрофировалась, заменившись самым свинским эгоизмом. Если бы не это ужасное отмирание высокого чувства, у нас не было бы повального воровства, повального игнорирования общих интересов, повального устройства своих собственных личных благ, чего бы они ни стоили родине…»

Развал армии сопровождался полной деградацией тыла и тотальным воровством чиновников, промышленников и общественно-политических деятелей, которые занимались оборонными вопросами. Воровали все — от окружения великих князей, членов военно-промышленных комитетов, состоящих из представителей патриотической русской буржуазии до купцов и промышленников.

Лемке приводит такие факты: если казенный завод делал обычную трехдюймовку за 7 тысяч рублей (естественно, не в убыток себе), то частные подрядчики брали за нее 12 тысяч. Их «навар» составлял 71%.То же самое было и со снарядами. Из воспоминаний генерала Маниковского: если на казенном заводе 122-мм гаубичная шрапнель обходилась бюджету в 15 рублей за один снаряд, то частный завод брал за нее уже 35 рублей. 76-миллиметровые снаряды обходились государству в 10 рублей на государственных предприятиях и в 15 — на частных. Разница в цене 152-мм снаряда — 42 и 70 рублей.

Итоги были чудовищными. Генерал Деникин вспоминал: «Весна 1915 г. останется у меня навсегда в памяти. Великая трагедия русской армии — отступление из Галиции. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кровавые бои, изо дня в день тяжкие переходы, бесконечная усталость — физическая и моральная; то робкие надежды, то беспросветная жуть... Помню сражение под Перемышлем в середине мая. Одиннадцать дней жестокого боя 4-ой стрелковой дивизии... Одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжелой артиллерии, буквально срывавшей целые ряды окопов вместе с защитниками их. Мы почти не отвечали — нечем. Полки, измотанные до последней степени, отбивали одну атаку за другой — штыками или стрельбой в упор; лилась кровь, ряды редели, росли могильные холмы... Два полка почти уничтожены — одним огнем... Господа французы и англичане! Вы, достигшие невероятных высот техники, вам небезынтересно будет услышать такой нелепый факт из русской действительности: Когда, после трехдневного молчания нашей единственной шестидюймовой батареи, ей подвезли пятьдесят снарядов, об этом сообщено было по телефону немедленно всем полкам, всем ротам, и все стрелки вздохнули с радостью и облегчением...».

Лемке 21 марта 1916 года делает запись насчет провала декабрьской попытки русского наступления: «Щербачев считал достаточным при нашем декабрьском наступлении 1 тяжелый снаряд на 3 погонных метра немецкой позиции, потом прибавил и давал 1 снаряд на одну сажень, а немцы тратили на 1 сажень 43 снаряда. Почти так было и в мартовскую операцию…». В результате наши войска несли неоправданно высокие потери. Новобранцы не желали идти на фронт и стать «пушечным мясом», пропитывались революционным духом.

Воры сидели буквально на всех отраслях, убивая империю в ходе войны. В записях за 14-15 октября 1915 г. Михаил Лемке отмечал: несмотря на то, что министерство торговли и промышленности приказало нефтепромышленникам не поднимать цены на нефть, дельцы нашли как получить свой барыш с войны. Товарищества «Нобель», «Мазут» и Черноморо-Каспийское, заморозив цены пуда бакинской нефти на уровне в 42 копейки, на 400-500% подняли тарифы на ее перевозку по Волге.

То же самое стали делать и поставщики дров в Петроград: они, заморозив цены на дрова, вздули расценки на ломовой извоз. При этом уже в 1915 г. наблюдается «металлический голод». «Благодаря этому стали возможны такие факты, что, например, пуд подковочных гвоздей стоит теперь 40 рублей, а еще недавно цена его не превышала 3 руб. 50 коп.

Процветали «распил» военного бюджета и «откаты». В дневнике Лемке за 4 декабря 1915 г. приводится следующая история: «В кабинете одного из истинных Мининых, фабриканта, честно предоставившего свой завод на нужды родины и так организовавшего дело, что контроль каждого зарабатываемого им рубля производится без всяких затруднений избранной комиссией, является господин Б.

Комиссионер вышел и послал с человеком свою карточку, на которой были означены его номер в гостинице и час отъезда из города. Возмущенно бросил её директор в корзину, стукнул кулаком по столу, сказал: «Мерзавцы!» и в раздумье зашагал по кабинету. Через две недели он убедился, что комиссионер не прибавил ни одного слова, не оправданного последующими событиями: завод потерял все заказы, получил незначительную неустойку и теперь ищет работы… Мало того, сосед получил все его заказы, переписал все условия на удвоенную цену, отблагодарил Б. 75000 рублей и преуспевает…

Понятно, почему сказочные обороты делают ювелиры, меховщики, дамские портные, словом, все, кто может внешне облагородить негодяев, достойных виселицы…»

Не удивительно, когда 1 апреля 1916 года новый военный министр, генерал Шуваев, принимает дела, он приходит в ужас: 300-400% наживы с военных заказов являются обычным делом. Иной же раз прибыли догоняется до 1000-1200%. И почти полная безнаказанность.

Таким образом, очевидно, что «историческая, православно-монархическая Россия» полностью сгнила ещё до революции. Её разворовала и убила тогдашняя «элита». Великие князья, аристократия, значительная часть генералитета и высшего офицерства, думские деятели, купцы, промышленники и банкиры. Кадровую армию истребили. Остался последний сдерживающий фактор — самодержавие. «Февралисты» его уничтожили, похоронив империю и значительной мере и себя.

Прозорливые люди это хорошо понимали. Лемке писал в январе 1916 года: «Вот к чему привели Россию Романовы! Что они погибнут в ней, и при этом очень скоро — это ясно; что страна, наголову разбитая и опозоренная, встряхнется в лице своей серой демократической массы — это тоже ясно. Но еще яснее, что она перенесет при этом годы тяжелой болезни своего перерождения. Россия должна быстро дойти до окончательного падения, вызвав к себе презрение во всей Европе, не говоря уж об Америке, когда демократия поймет всю гнилость организма до самого низа, не исключая и части ее самой. Только тогда она, менее зависимая от традиций, пересоздаст эту страну. Но сколько времени нужно на такой процесс? Надо мужественно вступать в борьбу за спасение страны от самой себя и нести крест ради молодого поколения».

Поэтому зря современные либералы, монархисты и «новые дворяне» пытаются убедить народ, что Октябрь стал «проклятием России», а Ленин и Сталин — «изверги». Мол, Россия снова отошла от Европы, и история СССР — это сплошная катастрофа. В реальности большевики оказались единственной силой, которая после гибели «старой России» — проекта Романовых, попытались спасти державу и народ, создать новую реальность. Проект, который сохранит лучшее, что было в прошлом (Ломоносов, Пушкин, Достоевский, Толстой, Александр Невский, Дмитрий Донской, Иван Грозный, Суворов, Ушаков, Нахимов, Кутузов), и одновременно будет прорывом в будущее, в иную справедливую, солнечную цивилизацию, без рабства и угнетения, паразитизма и мракобесия. Если бы не большевики, русская цивилизация, скорее всего, просто бы погибла.

По материалам matveychev-oleg.livejournal.com